Разнарядка для банкрота

Год назад в отношении Березовского комбината силикатных изделий была начата процедура банкротства. Среди сотни других подобных дел на Брестчине это выделялось сразу. Во-первых, речь шла о градообразующем предприятии, на котором к моменту банкротства работало около 530 человек. Во-вторых, инициатором банкротства стал сам коллектив предприятия, понимавший, что другого выхода у погрязшего в долгах комбината просто нет. И, наконец, задача ставилась не просто рассчитаться с долгами любой ценой, но вдохнуть в предприятие новую жизнь.

Задача, что и говорить, непростая. Однако после того как в сентябре прошлого года на комбинате было возбуждено конкурсное производство, а в декабре — утвержден план санации сроком на 8 лет, дела здесь и правда стали налаживаться. Завод не просто удалось сохранить как единый имущественный комплекс (из основных фондов практически ничего не выставлялось на продажу), но и нарастить объемы производства при заметном снижении затрат. О Березовском КСИ заговорили на всех уровнях: положительных примеров санации в республике пока — по пальцам можно перечесть… И вдруг — как гром средь ясного неба: просьба об освобождении управляющего.

Дело закончилось так, как и должно было закончится согласно здравому смыслу. Слишком уж не стыковались между собой обвинение в отсутствии компетенции управляющего и реальное положение дел на предприятии. Но вопросы остались. Чем на самом деле не устроила власти Березовского района кандидатура одного из самых опытных и грамотных антикризисных управляющих? Что на самом деле происходит на Березовском КСИ? Прояснить ситуацию журналист «ВБ» попыталась в беседе с Галиной Дребезовой.

Галина Владимировна, Вам-то самой понятно, из-за чего разгорелся весь сыр-бор?

Думаю, да. Я не выполнила требование районных властей о перечислении денег на субботник. Вернее, речь шла не о самих деньгах, а о безвозмездном отпуске колхозам извести, что в принципе, одно и то же. Учитывая, что предприятие проходит процедуру банкротства, я не имею права ни одного рубля отдать без решения собрания кредиторов и суда. Я неоднократно ставила об этом в известность Березовский райисполком, но, похоже, меня так и не услышали.

Это вообще театр абсурда какой-то. В своем заявлении в хозяйственный суд районные власти обвиняют меня как руководителя в том, что заработная плата на предприятии выросла только на 4,2% и составляет всего 86,1% от размера среднемесячной зарплаты по сельскому хозяйству — и в то же время требуют, чтобы я бесплатно отпускала продукцию тому самому сельскому хозяйству. Знаете, что в этой ситуации самое обидное? Что для местных чиновников реальное положение дел на градообразующем предприятии, а значит  — и судьба людей, на нем работающих (а сегодня это более 500 человек), — не главное. Главное — отчитаться, что в субботнике приняло участие столько-то предприятий, а для этого надо, чтобы во главе предприятий стояли люди, выполнявшие  бы все требования властей. Других причин для ходатайства Березовского райисполкома о моем отстранении я просто не вижу. Закон я не нарушила (как юрист, могу утверждать это со всей ответственностью), а по поводу моей несостоятельности как управляющего… По-моему, показатели финансово-экономической деятельности предприятия за последние 8 месяцев говорят сами за себя. Таких показателей у завода не было уже много лет. Если предприятие все последнее время работало с рентабельностью минус 40%, а сейчас выходит на «плюс» — это что-то да значит.

Тогда давайте пройдемся по основным пунктам претензий в Ваш адрес. К примеру, Вам в вину ставится, что за 5 месяцев этого года уровень использования мощностей на предприятии составил всего 64,2%, хотя с учетом энергоемкости продукции и масштабов предприятия для восстановления своей платежеспособности надо бы работать на полную мощность. Кроме того, у вас на складе фактически нет запасов готовой продукции…

На самом деле использовать две линии по производству силикатных блоков на полную мощность нет никаких возможностей, потому как за 40 лет существования завода их износ составляет уже  85%. Кроме того, вторая линия законсервирована, и чтобы запустить ее, необходимо вложить не менее 300 млн.рублей. Согласно плану санации, расконсервирование линии предполагается произвести в 2004 году. Это во-первых. Теперь по поводу запасов на складе. Так это же хорошо, что их нет! Я считаю, что если продукция задерживается на складе больше недели — это преступная халатность, вымываются оборотные средства. Мы же работаем только под заключенные договоры и только по предоплате. Нарастить производство силикатных блоков, а потом не найти покупателя, способного расплатиться сразу, — это для нас непозволительная роскошь. Пример — известь, которую мы должны производить, даже если нет потребителя, поскольку она нужна нам кроме прочего и для собственных нужд. В итоге наша дебиторская задолженность выросла — лишь по той причине, что мы отпускаем колхозам известь без предоплаты.

Полагаю, найти покупателя, готового внести стопроцентную предоплату для предприятия-банкрота, не так-то просто…

Не то слово. Это безумно сложно. И тем не менее в этом году мы заключили договоры на поставку блоков примерно с 30 клиентами, и именно на условиях предоплаты. Среди них есть и частные предприниматели, и крупные фирмы, и очень серьезная строительная организация из Москвы. С ней, к слову, предприятие работало не один год, но потом москвичи отказались иметь с березовцами дело, потому что комбинат недобросовестно выполнял свои обязательства. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы нам поверили опять. И мы делаем все, чтобы не потерять завоеванное с трудом доверие. Скажу без ложной скромности: сегодня мы самые добросовестные поставщики в регионе. И когда наши клиенты говорят, что никогда еще завод не работал так четко по своим обязательствам — для меня это лучшая похвала. Только так он сегодня может заработать деньги для расчетов с кредиторами. Ведь самое сложное  — не произвести продукцию, а выгодно ее продать. Когда-то у меня был разговор с бывшим директором комбината. Так вот, он считал, что надо поднимать цену на продукцию предприятия, иначе, мол, не выжить. Я противница таких методов. Само собой разумеется, продукция должна быть рентабельной, но покупатель пойдет к нам только в том случае, когда мы сделаем цены чуть ниже, чем у других производителей.

 Вас также упрекают в том, что Вы сильно ограничили права специалистов по управлению комбинатом, из-за чего с ними невозможно решать текущие вопросы, а сами появляетесь на предприятии только раз в неделю…

Законом о банкротстве предусмотрено, что круг вопросов, на решение которых управляющий выдает доверенность своим специалистам, очень ограничен, и я действую строго в рамках закона. а что касается финансовых потоков, так они все идут только через управляющего. И ни один управляющий, будь он хоть экономист, хоть юрист по образованию, не переложит контроль за движением финансов на предприятии на другого специалиста. Как я понимаю, власти района обижает невозможность решать с моими специалистами именно эти вопросы. К слову, в Законе четко записано, что управляющим по делам о банкротстве может быть лицо с экономическим или юридическим образованием, а  потому требование Березовского райисполкома назначить на должность управляющего именно экономиста можно расценивать как неуважение к профессии юриста.

А что касается периодичности моего появления на предприятии… Задача антикризисного управляющего состоит не в том, чтобы заниматься производством. Мне вовсе не обязательно знать всю технологию производства тех же силикатных блоков. Для этого на предприятии есть специалисты, и могу сказать, что очень сильные. И я очень благодарна им за их понимание и поддержку. Моя же задача как управляющего — структурная. В том числе — найти покупателя на продукцию. Мне не надо сидеть на заводе, чтобы найти фирму и заключить с ней договор. Наоборот, надо ехать в Москву,  в Варшаву… К сожалению, вознаграждение, которое выплачивается в Беларуси управляющим по делам об экономической состоятельности, не позволяет мне и моим коллегам это делать, и мы не можем работать настолько качественно, насколько позволяет наша квалификация… Если же управляющий будет безвылазно сидеть на заводе, он рискует увязнуть в мелких дрязгах. По-моему, судить о работе управляющего надо не по времени, а по результатам его работы.

Как Вы сами оцениваете нынешнее состояние дел на комбинате? Есть у него шанс выкарабкаться, рассчитаться с долгами и начать нормально работать?

Я боюсь давать очень оптимистичные прогнозы. Санация предприятия рассчитана на восемь лет, и пока мы идем в рамках составленного плана. Да, у нас невысокая зарплата, но она реально заработана, и нам нет необходимости влезать в новые долги, чтобы ее выплатить. По итогам этого года в соответствии с планом санации предполагается повысить зарплату на 30%. Надеюсь, получится. Затраты на рубль товарной продукции в мае составили 99 копеек при 1,45 рубля в мае прошлого года. В июне мы выпустили (и продали!) более 5 тысяч блоков, что почти втрое больше, чем выпускалось ровно год назад. Погашение задолженности перед кредиторами, включенными в реестр, идет строго по графику. То есть движение вперед есть. Однако из них — пристальное внимание контролирующих органов к работе предприятия. Проверка Комитета госконтроля, начатая еще в июне прошлого года и только-только закончившаяся, возникшие вдруг проблемы с местными властями — все это моменты, которые отражаются на работе комбината самым негативным образом, подрывают к нам доверие со стороны партнеров. Сами судите: стали бы вы вносить предоплату предприятию, которое мало того что банкрот, это уже само по себе отпугивает потенциальных покупателей, так еще и с местными властями у него какие-то проблемы? Мне очень хотелось бы, чтобы таких негативных моментов возникало как можно меньше. В конце концов, все мы заинтересованы в том, чтобы сохранить предприятие, которое исправно платило бы налоги и обеспечивало более 500 человек стабильным заработком. Надеюсь, власти Березовского района заинтересованы в этом тоже.

P.S. Когда материал уже был подготовлен к печати, стало известно, что решением Березовского райисполкома комбинат силикатных изделий обязан заготовить для АСК «Малеч» (к слову, вполне процветающее предприятие) 164 тонны сена или перечислить ему стоимостный эквивалент из расчета 9 тысяч рублей с каждого работника комбината.

Нужны ли еще комментарии?

Газета «Вечерний Брест», август 2003 г.