Не так страшен банкрот, как его малюют...

В апреле 1999 года в Беларуси была подготовлена первая группа управляющих по делам о банкротстве, среди которых оказалось трое брестчан: Василий Ковачук, Андрей Савчук и Галина Дребезова. Все они получили высшую квалификационную категорию, позволяющую работать на любых предприятиях, независимо от численности персонала. А в феврале 2001 года вступил в действие новый закон о банкротстве, по мнению аналитиков, более четко «расписывающий» процедуру и более полно отвечающий реалиям дня. И дело вроде как сдвинулось с мертвой точки.

Тем не менее, признать у себя в стране существование предприятий-банкротов, оказывается, невероятно трудно. Трудно и для властных структур, и для руководителей этих предприятий, и для рабочих. Просто потому, что мы все — воспитанники другой системы, и признать банкротство в нашем представлении — то же самое, что признать ее поражение. Увы, от этого никуда не денешься, считает управляющая по делам о банкротстве, президент Белорусской ассоциации женщин-юристов Галина Дребезова. Нет смысла обманывать себя и делать вид, что все образуется само собой, если предприятие — явный банкрот. Наоборот, вовремя начатая процедура банкротства как раз и может изменить ситуацию. Это вроде как срочная операция тяжелобольному: после операции у пациента есть еще шанс выздороветь, без нее — тихое угасание и летальный исход.

— Галина Владимировна, насколько мы знаем, Вы ведете дела о банкротстве не только в Брестской области, общаетесь с коллегами… Везде ли одинаково тяжело идут эти дела?

— Пожалуй, нет. В рамках нового законодательства было возбуждено много дел о банкротстве в Минской и Витебской областях. Могилев в этом отношении вообще лидирует. На признанных банкротами предприятиях проводится санация, и, я бы сказала, иногда довольно успешно. Как вы знаете, иностранные инвесторы идут в Беларусь не очень охотно и опасаются приобретать здесь имущество в рамках закона о приватизации, но с удовольствием вкладывают средства в рамках процедуры банкротства. Психология у них такая, решение суда для них — свято… Есть примеры в той же Могилевской области, когда инвестор вложил в обанкротившееся предприятие средства и взял на себя погашение всех его долгов. Брест же сегодня, к нашему сожалению, по количеству рассмотренных дел о банкротстве находится в самом хвосте. Совсем не потому, что экономическое и финансовое положение наших предприятий много лучше. Здесь, наверное, очень многое зависит от местных властей и психологии руководителей предприятий. Вот пример. В начале этого года комитет по санации попросил меня осмотреть крупное предприятие в одном из райцентров. Туда только что пришел молодой директор, он горел желанием все изменить… Но по всем экономическим показателям выходило, что предприятие — банкрот. Возбудить процедуру банкротства и руководитель предприятия, и районные власти не решились — мол, комбинату будет оказана финансовая помощь. Спустя полгода, увы, ситуация там ухудшилась, долги и штрафы выросли многократно, и не выиграл от этого никто: ни город, в чей бюджет не поступают налоги, ни люди, которые не получают зарплату.

— Тогда давайте начнем по порядку: кого вообще можно назвать банкротом и кто может стать инициатором возбуждения процедуры банкротства?

— Признать предприятие банкротом может только хозяйственный суд. А вот обратиться в него с иском о признании банкротства может как должник, так и кредитор, если у него есть основания полагать, что у его должника — стойкая неплатежеспособность. Причем в этой роли могут выступать и рабочие предприятия, которые месяцами не получают зарплату, и налоговая инспекция, и регистрирующие органы… Законом предусмотрены и случаи, когда сам должник не просто может, а обязан обратиться в суд. Например, когда он видит, что требования одного или нескольких кредиторов не позволяют удовлетворить требования остальных. Или если выполнение требований кредиторов может привести к прекращению его деятельности. В этой ситуации должник обязан обратиться в хозяйственный суд в течение месяца с того дня, когда он узнал или должен был узнать о сложившейся ситуации. В противном случае для него наступает так называемая субсидиарная ответственность.

— Допустим, замученный кредиторами должник или один из кредиторов, уставший выбивать долги, обратились в хозяйственный суд с соответствующим заявлением. Какова дальнейшая схема развития событий?

— Суд назначает дело к слушанию и определяет временного антикризисного управляющего, если его не определил в исковом заявлении тот, кто обратился в суд. Сделать это несложно — списки управляющих по делам о банкротстве постоянно публикуются в «Экономической газете» и в «Вестнике хозяйственного суда». Если в имуществе должника есть доля государства, рекомендацию управляющему дает комитет по санации и банкротству… Назначается защитный период сроком до трех месяцев, в течение которых должник может осуществлять свою деятельность (заключать сделки, проплачивать долги и т.д.) только под контролем временного управляющего. Этот период очень важен, так как, во-первых, позволяет не ухудшить финансовое положение предприятия, а, во-вторых, дает возможность провести тщательный анализ производственно-хозяйственной деятельности предприятия и понять причины, приведшие к его банкротству. В их числе может быть и неправильная кредитная политика (что чаще всего и случается), и отсутствие полного учета, и злоупотребления со стороны собственника… На основе этого анализа временный управляющий и должен сделать заключение, действительно ли предприятие является банкротом и нужно ли назначать конкурсное производство.

Конкурсное производство — это второй очень важный этап в процедуре банкротства. С момента его назначения руководитель предприятия-банкрота освобождается от занимаемой должности и вся деятельность осуществляется управляющим. В этот период в прессе публикуется официальное уведомление о назначении конкурсного производства, и в течение 2 месяцев формируется список кредиторов. Назначается первое собрание кредиторов, на котором управляющий представляет свой план по ликвидации предприятия или его санации. План утверждается судом и общим собранием кредиторов. Санация вводится на срок до 18 месяцев с момента вынесения решения суда.

— На ваш взгляд, какой из вариантов для кредиторов предпочтительней?

— Все зависит от возможностей предприятия. Но, как правило, при ликвидации предприятия кредиторы могут рассчитывать на получение не более 50 % долга — если уж поднимается вопрос о банкротстве, то у должника явно недостает имущества, чтобы погасить долги. С другой стороны, если это имущество может быть использовано в производстве, если есть возможность наладить выпуск продукции, которая пользовалась бы спросом и которая позволила бы предприятию рассчитаться с долгами… Конечно, в такой ситуации санация выглядит много предпочтительнее.

— Но санация предприятия невозможна без крупных инвестиций. Иностранных инвесторов на каждого банкрота не наберешься, да и не каждое из предприятий может быть для них интересно. Потенциальные белорусские инвесторы если и вкладывают деньги, то очень осторожно и преимущественно в смежные производства. Где взять инвестиции?

— Может возникнуть ситуация, когда самим кредиторам интересно это предприятие и инвестиции могут вложить именно они. Тем более, что в этом случае кредитор-инвестор точно будет знать, во что именно вложены его средства — управляющий согласовывает с ним каждую цифру, каждый шаг. Если спустя какое-то время становится ясно, что предпринятые меры не дали ожидаемого результата, управляющий обязан поставить в известность комитет кредиторов, собрание и суд и поставить вопрос о прекращении процедуры  санации и начале процедуры ликвидации. Не думаю, что в этой ситуации кредиторы чем-то крупно рискуют.

— На время конкурсного производства управляющий становится полноправным руководителем предприятия, именно от его действий зависит, выкарабкается предприятие из долгов или нет. Так, может быть, все дело просто в грамотном руководителе и можно обойтись без сложной процедуры банкротства?

— Далеко не всегда экономический крах предприятия обусловлен неправильными действиями его руководства или непродуманной финансовой политикой. Вспомните хотя бы пример американской авиакомпании Amerikan Airlines, вполне благополучной, но в один день понесшей огромные убытки во время терактов 11 сентября. Не прошло и месяца после терактов, как компания заявила о своем банкротстве — только так она могла рассчитаться по своим обязательствам. Дело в другом — сама процедура банкротства создает для предприятия-банкрота своего рода режим особого благоприятствования. С момента возбуждения конкурсного производства на предприятии приостанавливаются все выплаты по штрафам, пени и неустойкам. Проплачиваются только текущие платежи. Все штрафы, что были начислены раньше, замораживаются и могут быть выплачены только после погашения основной задолженности. И это прекрасная вещь. Сами знаете, какие у нас бывают штрафы, они просто не позволяют предприятию подняться на ноги. Несколько лет назад я вела дело в одном из колхозов области: штраф за нарушение порядка ведения кассовых операций составил там около 400 тысяч долларов — он вымывал у колхоза все оборотные средства. Кроме того, в период конкурсного производства на предприятии не могут проводиться никакие проверки и предъявляться новые претензии. И это тоже прекрасно, потому что, как правило, на таких предприятиях бухучет не всегда в порядке, и проблемы с налоговой инспекцией будут обязательно. Задача же управляющего — восстановить этот учет. Иногда бывает, что уже этих мер достаточно, чтобы предприятие смогло стань на ноги. Наконец, все дела о банкротстве предприятия рассматриваются одним судом и одним судьей. Как вы знаете, когда возбуждается дело о банкротстве, почти всегда выявляются нарушения умышленные или неумышленные. Иногда в таких случаях следственные органы ставят вопрос о возбуждении уголовного дела и аресте имущества в пользу пострадавшей стороны. Так вот — это невозможно в принципе. Никаких арестов быть не может. Если начата процедура банкротства, ни у одного из кредиторов нет преимущественного права перед другими кредиторами, и ни следственные органы, ни прокуратура изменить что либо не могут.

— К вопросу о равных правах… В новом законе есть статья о признании ранее совершенных сделок недействительными, если они ущемляют права кого-то из кредиторов. Насколько, на ваш взгляд, это необходимо?

— Это очень интересный и, может быть. в чем-то решающий момент. Приступая к работе на предприятиях, управляющий обязан проверить все сделки, которые были заключены в течение последних шести месяцев. Теперь представьте ситуацию: выясняется, что в это время должник продал кому-то свое имущество, подарил или рассчитался с кем-то из кредиторов, проигнорировав интересы других. Здесь явное ущемление прав других кредиторов, и сделка может быть признана недействительной. К слову, в Витебске такие дела уже рассматривались. На днях аналогичное дело впервые слушалось и в Брестском хозяйственном суде. Есть и другой интересный пример. Предприятие, имеющее долги перед кредиторами, создало несколько дочерних предприятий, вроде как абсолютно независимых. Но если где-то прослеживается цепочка, связывающая их с головным предприятием, признанным банкротом, регистрация дочерних структур тоже будет признана незаконной. И практика рассмотрения таких дел в Беларуси тоже уже существует.

— Что больше всего мешает вам в работе, когда речь идет о делах банкротства?

— Сложившийся стереотип, когда сами слова — управляющий и банкротство — вызывают у руководителей резко негативную реакцию. Между тем успех дела возможен тогда, когда и власти, и руководители предприятий будут видеть в нас не противников, а союзников. Примеров полного сотрудничества пока считанные единицы. Я веду сейчас дело по одному из предприятий в Бресте, руководитель которого сам обратился с соответствующим заявлением в хозяйственный суд. Человек искренне переживает за свое предприятие, искренне хочет рассчитаться со всеми долгами, а потому во всем идет навстречу управляющему, не скрывая никакой информации — и я надеюсь, что нам удастся рассчитаться со всеми кредиторами и вытащить предприятие. Вообще, это очень достойный поступок — первому признать свое банкротство. В этом нет ничего постыдного, зато есть зрелый расчет: чем раньше будет начата эта процедура, тем легче рассчитаться с долгами. Это знают во всем мире, но почему-то боятся признать у нас. Однако, хотим мы того или не хотим, а банкротство предприятий и у нас стало реальностью…

Е. Трибулева